От любви до ненависти

Раньше возле городка располагался советский аэродром, теперь немцы решили сделать там свой. И теперь в небе над Лелькиным домом день и ночь ревели моторы; их тяжёлый вой заставлял дрожать землю и вибрировал где-то под печенью. Взлетающие Мессершмитты проносились почти над самой крышей, едва не задевая трубу выпущенными шасси; их чёрные силуэты перечёркивали солнце и крестообразными тенями скользили по пустынным полям. У Альки появилась ещё одна причина злиться на немцев: он, как и многие местные мальчишки был заядлым голубятником, гордился своими почтарями и турманами, а офицер с аэродрома приказал Хешке перестрелять всех голубей на окрестных голубятнях – парящие в небе стаи белокрылых птиц мешали полётам. Руди с Хайнцем птиц частично перестреляли, а частично заперли в голубятне и, экономя патроны, просто посворачивали им головы. А затем у хозяйственного Хайнца( не пропадать же добру!) появилась, как ему показалась вполне здравая мысль устроить камерадам деликатесный ужин из жареных голубей. Он притащил птичьи тушки на кухню и велеть женщинам ощипать их. Увидев своих крылатых любимцев мёртвыми, Алька ринулся на Хайнца с кулаками. Остальным солдатам эта сценка показалась даже забавной: огромный, как Голиаф эсэсман держал на вытянутой руке за шкирку маленького Альку, а тот со злыми слезами досады на глазах, тщетно молотил воздух острыми кулачками, безуспешно стараясь достать до пивного живота немца. Однако всё резко изменилось, когда пацанёнок изловчился и пнул обутой в рваный ботинок ногой по коленной чашечке фашиста. Хайнц взвыл и, согнувшись от внезапной боли, выпустил мальчишку - тот немного отскочил, но продолжал подпрыгивать на месте и осыпать врага бурным потоком площадных ругательств. Тогда Хайнц сорвал с себя солдатский ремень с тяжёлой пряжкой и принялся гонять Альку вокруг стола. Он даже несколько раз умудрился стегануть дерзкого молокососа по спине и по ляжкам, но русский не унимался. Пробегая мимо печки, он схватил кочергу и в свою очередь намахнулся на обидчика. Алька казался немецким солдатам маленьким разозлённым зверёнышем, им доставляло огромное удовольствие дразнить его, порой нарочно стравливая горячего юркого мальчонку с неповоротливым, грузным Хайнцем. Веселье эсэсовцев достигло своего апогея, когда на кухню неожиданно ввалился оберштурмфюрер; солдаты вскочили и вытянулись перед ним, дружно щёлкнув каблуками кованых сапог; воспользовавшийся заминкой Алька ужом проскользнул между их ног и выскочил за дверь, не забыв при этом показать Хайнцу язык.